Приличные люди
Бывает у людей стремление «всё попрятать, чтоб не нашли». В клиентских раскопках отыскивается бесконечное разнообразие истоков стремления: у кого-то бабушка от фашистов детей прятала, у кого-то новые туфли от экономного мужа, а кто-то прятал от родителей курево. И в советское время прятали от вахтера то, что выносили с завода. И раньше ещё поговорку сочинили «сор из избы не выносить». А само слово «опрятность» разве ничего не напоминает?
В корне этого стремления двуличность: прячется не то, что считается плохим внутри, а то, что считается внутри хорошим. Прячется, чтобы не отняли, не запретили или не наказали за. Когда на лицо надевают личину, это зовётся приличием.
Мне было странно однажды узнать, что приличные люди на улице не едят. А если они голодные? А если идти просто так скучно, а с булкою становится теплее? И кому это мешает? Ладно б еще в кинотеатре или на лекции, но и там я украдкой что-нибудь «заточу», если не я преподаватель. Мне-то такую норму приличия при рождении не выдали, я на рынках всё детство нормально уплетала колбасу. Зато мне выдали другую – «женщине неприлично иметь неухоженные руки».
Помню по этому случаю, как ехала с мамой в электричке, и напротив сидела дева с маникюром. Мама спрятала свои руки. Ибо руки женщины-токаря, оно, знаете ли… И мне стало так стыдно тогда, но не за мамины глубокие трещины с неотмываемой машинной грязью, а за то, что она стыдится этой девы, не стыдящейся собственного безделия. Я своим 14-летним бескомпромиссным сознанием, без чьего-либо давления извне, решила норму приличия моей мамы «стыдно без маникюра» не брать, а брать «стыдно иметь маникюр». И вот мне уже за 30, а я всё без маникюра, уже не по идейным соображениям, а потому что мотивация от кого-то прятать ногти так и не появилась.
...Так я про что. Нормы эти, они как пирожки на прилавке. Хочешь бери что дают, хочешь не бери и пеки сам то, что по вкусу.
И если подумать, то больше повезло по жизни тем, кому, как и мне, совершенно невкусные чужие предлагались пирожки. Кому не объясняли, почему нельзя петь и прыгать и жить свободно, или как нельзя, а как можно, или где можно, а где нельзя – а просто «нельзя, и всё тут!» Кому не растолковывали предназначение кислой и горькой начинки. Поэтому мы брать их не стали, или взяли только внешне, «для приличия», и сразу выбросили, не съев.
Хорошо, если мораль и понятия питаются не страхом-стыдом «всё попрятать», а любовью «хочу, чтобы было красиво». В способе мотивации «от любви» больше внутренней цельности, чем в способе «от страха». Там нет двуличности, там личность одна, определяющая, как ей жить.
А на сеансах клиенты видят то, что они взяли с чужого прилавка, как некий предмет в голове. Всегда в голове, и чаще темных цветов — серые, холодные, безжизненные предметы. Однажды таким образом целый громадный часовой механизм вытаскивали, с шестерёнками. Классические психологи называют это словом «интроект».
Интроект можно, определив-визуализировав, исследовать «для чего он» (и тут всплывают всяческие покойные бабушки с их детьми и туфлями), какую несёт пользу (какую пользу извлекали бабушки из него). Бабушкам его и возвращаем. И сами определяем далее, чему быть на этом месте: печём собственный пирожок.
