О любви, часть третья
Любовь идет от тела. (Это предательское тело его лююбит! Хотя он такой-сякой! Это оно не слушается меня, сжимается ужасом от моих решений, кидает меня искать обнимашек, плачет невпопад, рвётся, куда нельзя!)
Любовь идет от сердца. (Родной, по крови и духу, вот — родной человек, неважно что думает. Если бы вообще не думал, без головы был бы рожден, то же самое: любимый, родной. И неважно, что он делает и чего не делает: если бы ничего не делал, было бы то же самое).
Любовь существует в каких-то мельчайших теплых квантах энергии, она обволакивает всё, принадлежащее ему, всё, до чего он касался. Они летают, как вязкие шарики, оседают и светятся, видимые невооружённым третьим глазом.
Любовь иррациональна.
Она вообще не умеет думать.
Но и не отменяет решения и выводы ума. А также программы — родовые шаблоны про тех, кого любить не надо; и личнобиографические шаблоны «здесь мне уже было больно, значит, вот это любить нельзя». Однако, если шаблоны расставить по своим местам, то любовь получается отдельной силой, и сильнее всех шаблонов.
И я думаю, что любовь возникает везде, где границы людей сближаются, если шаблонов нет. Поскольку это чисто физическая механика:
соприкасаясь с Другим, мы начинаем его любить, по умолчанию. Как вилку воткнуть в розетку. Вот приёмник, значит я проводник. И я не своё отдаю, а то, что проходит через меня, начинает идти, как только появляется тот, кому можно отдать; и, отдавая, я от этого потока и себе получаю. Потому любить так приятно.
Однако, счастье любить «по умолчанию» практически всегда отлавливается шаблонами и затухает.
...Самый крупный свой шаблон я нашла, когда мой любимый человек и моя дочь за меня соперничали. Ощущается это как поднимающаяся снизу тёмно-красная гневная родовая сила: дитю плохо?? Порвать всех! Сердце отключить, разум усыпить, ярость двинуть вперёд себя на защиту младенца. Ничего, что младенцу было уже 8, и границы с мамой разделить уже давно было на пользу. Это шаблон, он не учитывает контексты; это сила предков на защиту интересов рода, пусть даже два отдельных человека будут несчастными.
Бороться с этим нельзя, это можно только отдать, откуда оно пришло, договорившись с силой рода (и предъявив ей доказательства, что всё в порядке, никакой ребёнок не пострадает).
Это пример крупненький, а в жизни мешают любить вещи и мельче гораздо. Самая обычная – страх быть отвергнутым, опирающаяся на опыт.
Но любовь не исчезает, когда ставишь ей запреты. Она превращается в застой, сгусток энергии в районе сердца. Да, в психосоматику. И люди справляются с этой бедой кто как может: кто от Источника отключит себя, чтоб не лопнуть (не саморазрушиться), и остаётся без сил и вдохновения жить; кто чувствительность свою перекроет…
А знаете, почему при разводах все друг друга начинают ненавидеть, если были по-настоящему близки? Это значит, что любовь осталась. И как энергию, от человека исходящую, её надо продолжать отдавать, чтобы она не давила на сердце. Но при разводах все гордые и обиженные, создают запрет на проявление в себе слабости (и мягкости, и уязвимости). Боятся, что другой ранит их уязвимость.
Страх получить рану создает щит «я сильный».
Щит «я сильный» не дает отдавать любовь (и получать тоже не дает).
Тогда любовь трансформируется в ненависть, чтобы ее можно было продолжать отдавать. Вместо поцелуев люди кидаются кирпичами: это тоже способ контакта, а любовь требует установить прямой контакт с ближним, хотя бы подраться и в драке почувствовать вновь единение. А ум ради такой задачи и аргументы подкинет, кто и в чём виноват.
Есть и альтернативный процесс облегчить себе сердце: заменить данного ближнего, которого «любить нельзя», другими — которых можно. Именно поэтому, стоит нас кому-то значимому обидеть, мы тут же начинает жаждать контакта с людьми: цепляться за друзей, всех любить, всем прощать всё в ускоренном темпе. Инстинкт самосохранения просто.